Человечеству Людвиг Витгенштейн запомнился как величайший философ XX века. И это несмотря на то, что он сам считал философию не только бессмысленным, но и в чем-то даже вредным занятием.
Сергей Кривохарченко
Витгенштейн полагал, что его идеи покончат со всей существовавшей до него философией
Как Витгенштейну удалось прожить 62 года и ни разу не покончить с собой - загадка. Мало того, что сам философ годами не выходил из тяжелой депрессии (да к тому же, по мнению отдельных исследователей, страдал вялотекущей шизофренией), так еще и окружающие люди, словно нарочно, подавали ему дурные примеры. Родственники, друзья и просто знакомые Витгенштейна с пугающей легкостью расставались с жизнью.
В 1902-м наложил на себя руки Ганс, старший брат будущего философа, уехавший из родной Австрии на Кубу. Год спустя тринадцатилетнему Людвигу пришлось надеть траур по своему второму брату - Рудольфу, повесившемуся в Берлине. К счастью, у Людвига оставались еще два брата - Пауль и Курт. Казалось, что уж они-то не совершат подобной глупости. Однако в 1918 году офицер австро-венгерской армии Курт, попав вместе со своим взводом в окружение, не нашел из него иного выхода, кроме как пустить себе пулю в висок.
Окончив школу, Людвиг собрался было продолжить обучение у австрийского физика Больцмана, но тот тоже свел счеты с жизнью. Скорбный список можно было бы растянуть еще на пару страниц, добавив к самоубийцам и тех знакомых и друзей философа, которые чуть ли не каждый год умирали от тяжелых болезней и несчастных случаев.
В общем, поводов для неважного настроения у Витгенштейна было предостаточно. Но свое собственное стремление к самоуничтожению Людвиг инстинктивно подавлял кардинальными переменами образа жизни и экстравагантным поведением.
Людвиг Йозеф Иоганн родился 26 апреля 1889 года в семье одного из самых богатых людей Австро-Венгрии - сталелитейного магната Карла Витгенштейна. Три дочери, четыре сына и одна жена Витгенштейна-старшего жили в роскоши и благополучии. Впоследствии Людвиг даже утверждал, что в их особняке было девять роялей. Впрочем, биографы отказываются этому верить. Хотя доподлинно известно, что к Витгенштейнам регулярно захаживали композиторы Густав Малер и Иоганнес Брамс, а братья Ганс и Пауль были талантливыми пианистами, остается неясным, кто играл на оставшихся пяти инструментах. (К слову, после того как Пауль потерял на войне правую руку, Морис Равель специально для него сочинил знаменитый сейчас Концерт для фортепиано с оркестром ре минор для левой руки.) Сам же Людвиг в детстве отлично играл на кларнете.
Пауль Витгенштейн остался концертирующим музыкантом даже после того, как ему оторвало руку на войне.
По словам Витгенштейна, задумываться над философскими вопросами он стал уже в восемь лет: «Вижу себя стоящим у двери и размышляющим, зачем люди говорят правду, когда врать гораздо выгоднее».
Получив изрядное начальное домашнее образование, Людвиг отправился за средним. Примечательно, что одним из его одноклассников по Линцевской школе оказался Адольф Гитлер* (тогда еще известный под фамилией Шикльгрубер), который после захвата Австрии в 1938 году вынудит Витгенштейна принять английское гражданство.
* Примечание Phacochoerus"a Фунтика: « Справедливости ради надо добавить, что единственным подтверждением этому служит найденная в 1998 году расплывчатая черно-белая фотография класса Витгенштейна, на которой при желании за юного Гитлера можно принять практически всех одноклассников Витгенштейна »
В 1908-м, после двух лет обучения на инженера-механика в Берлине, Людвиг поступил в Манчестерскую высшую техническую школу, где занимался разработкой математической модели пропеллера и выяснял особенности движения воздушных змеев в верхних слоях атмосферы. Затем у Витгенштейна появилось новое увлечение - математическая логика, и в 1911 году он уехал в Кембридж, где преподавал Бертран Рассел, автор многочисленных трудов по этому предмету.
Один из первых диалогов Витгенштейна и Рассела выглядел примерно так: «Скажите, профессор, я круглый идиот?» - «Не знаю. А почему вы спрашиваете?» - «Если я круглый идиот, я стану воздухоплавателем. Если нет - философом».
Своего нового студента лорд Рассел, судя по письмам, поначалу находил «чрезвычайно утомительным», «ужасным спорщиком» и «сущим наказанием». «Я попросил его принять допущение, что в этой комнате нет носорога, - писал возмущенный Рассел. - Но он не принял!» Но уже спустя каких-то полгода знаменитый логик заявил сестре Витгенштейна: «Мы ожидаем, что следующий значительный шаг в философии будет сделан вашим братом».
Настоящий фурор произвел первый же доклад 23-летнего Людвига, который назывался просто - «Что такое философия?». Чтобы раскрыть тему, Витгенштейну потребовалось четыре минуты.
Бертран Рассел первым признал в юном Витгенштейне гения.
Людвиг пробыл в Кембридже только до августа 1913 года. Да и то в последние полгода он чувствовал себя не лучшим образом - хандрил и все время говорил о своей скорой смерти (сроки печальной даты колебались от двух месяцев до четырех лет).
В конце концов, решив сменить обстановку, Витгенштейн со своим другом Дэвидом Пинсентом отправился путешествовать в Норвегию и неожиданно остался там надолго. Пинсент вернулся назад один. В Кембридже с облегчением решили, что Витгенштейн наконец-то окончательно сошел с ума. Но сам Людвиг был чрезвычайно доволен собой. Он считал время, проведенное на севере, самым продуктивным в своей жизни. Именно в Норвегии начинающий философ приступил к работе над своим знаменитым «Логико-философским трактатом » (единственная философская книга Витгенштейна, которая была издана при его жизни). При этом он, невзирая на расстояние, умудрился поссориться с Бертраном Расселом, которому не понравился менторский тон писем юного гения.
Родственники, друзья и просто знакомые с пугающей легкостью кончали жизнь самоубийством
Единственное, чего не хватало в Норвегии, - это приличных спарринг-партнеров. Витгенштейн считал, что философ, который не вступает в дискуссии, подобен боксеру, который не выходит на ринг. Людвиг писал Эдварду Муру, преподавателю Кембриджа, основателю аналитической философии: ты, мол, единственный на всем белом свете, кто способен понять меня, срочно приезжай. Тащиться на север Муру не хотелось, но Людвиг был весьма настойчив.
На самом деле он желал не только общения. Витгенштейн придумал передать с Муром диссертацию и получить степень бакалавра. Более того, когда Эдвард приехал в Норвегию, выяснилось, что ему придется выполнять еще и обязанности секретаря: работу под названием «Логика» он писал под диктовку Витгенштейна.
Но в Тринити-колледже отказались зачесть «Логику» как диссертацию: не было предисловия, обзора и списка использованной литературы. Узнав об этом, Витгенштейн написал Муру яростное письмо: «Если я не могу рассчитывать, чтобы для меня сделали исключение даже в таких идиотских деталях, то я вообще могу отправляться прямо к дьяволу; если же я вправе рассчитывать на это, а вы этого не сделали, то - ради Бога - можете сами отправляться к нему».
В 1913 году умер отец Людвига, оставив сыну в наследство огромное состояние. Витгенштейн не долго думал, куда деть отвлекавшие от размышлений о бренности существования деньги: он решил помочь бедствовавшим братьям по разуму - художникам, литераторам и философам. Двадцать тысяч крон от Витгенштейна получил Райнер Мария Рильке. Еще 80 тысяч были распределены среди других деятелей искусства. От остальных денег Витгенштейн отказался в пользу родственников.
Началась Первая мировая война, и Витгенштейн решил отправиться на фронт. Не только из патриотических соображений. Он считал, что погибнуть на фронте гораздо почетнее, чем просто застрелиться на диване в гостиной или выпить яду в столовой. А если не убьют, то, как записал он в дневнике перед одним из боев, у него хотя бы будет «шанс стать приличным человеком».
Поначалу, правда, его по причине слабого здоровья не хотели брать на передовую. «Если это произойдет, я убью себя», - пригрозил Витгенштейн, постоянно искавший удобного случая свести счеты с опостылевшей жизнью. Так Людвиг попал на русский фронт и даже принял участие в Брусиловском прорыве. Естественно, на прорываемой стороне. В дневнике Витгенштейна можно найти запись, что в процессе прорывания он «потерял нить математических рассуждений».
Пасть смертью храбрых у Витгенштейна не получилось. Более того, он получил медаль за доблесть, а чуть позже был произведен в лейтенанты. Параллельно пришлось заканчивать работу над «Логико-философским трактатом».
Отправляясь добровольцем на фронт, Людвиг мечтал о скорой смерти.
В конце концов, в октябре 1918 года Витгенштейн попал в плен к итальянцам. Друзья Витгенштейна пытались освободить его досрочно, но Людвиг был против. Он не видел разницы между обычной жизнью и пленом и потому провел там на общих основаниях почти год.
Вернувшись домой, Витгенштейн узнал грустную новость: его кембриджский друг Дэвид Пинсент, воевавший за англичан, погиб в воздушном бою.
В 1921 году, на 32-м году все еще продолжавшейся жизни, Людвиг выпустил в свет свой «Логико-философский трактат», вступление к которому пытался написать Рассел, но Витгенштейн нашел текст англичанина поверхностным и сочинил предисловие самостоятельно. Оно заканчивалось следующим пассажем: «Истинность изложенных здесь мыслей кажется мне неопровержимой и окончательной». Следовательно, возвращаться к философской деятельности не имело смысла. И Витгенштейн совершил очередной финт - реализовал мечту каждого интеллигента: ушел в народ и стал учителем начальных классов. Причем не в какой-нибудь Вене, а в богом забытой альпийской деревушке Траттенбах.
Еще во время войны Витгенштейн прочитал толстовское переложение Евангелий, популярное в те годы в Европе, и впал в крайнюю степень толстовства. Людвиг, наверное, мечтал на фоне пасторальных пейзажей учить детей разумному, доброму, вечному, а по вечерам сидеть на завалинке, пить парное молоко и беседовать с мудрыми стариками. В действительности все вышло куда более прозаично. Свежий воздух не пошел на пользу его сплину. Спустя год Витгенштейн писал друзьям о том, что крестьяне пошлы, коллеги по школе подлы, да и вообще все люди ничтожны.
1925 год. Витгенштейн (крайний справа взрослый) и ученики Оттертальской начальной школы.
Жил Людвиг чрезвычайно скромно, питался так плохо, что даже самые бедные крестьяне приходили в ужас. Кроме того, Витгенштейна невзлюбили родители учеников: они полагали, что новый преподаватель внушает им отвращение к земледелию и соблазняет детей рассказами о городе.
Не помогло даже совершенное Витгенштейном «чудо». На местной фабрике сломалась паровая машина, и приглашенные инженеры не сумели ее починить. Людвиг, фактически проходя мимо, попросил позволения взглянуть на механизм, побродил возле машины и, позвав четверых рабочих, приказал им ритмично постукивать по агрегату. Машина заработала, а Витгенштейн, насвистывая Малера, пошел своей дорогой.
Получив огромное наследство, Людвиг избавился от него в считанные месяцы
Говорят, что учитель из Витгенштейна вышел отменный. Он возил детей на экскурсии в Вену, где рассказывал им об архитектуре и устройстве различных машин. Дети Людвига обожали. Даже несмотря на то, что Витгенштейн вполне в духе того времени применял телесные наказания.
За пять лет философ поучительствовал в трех деревушках. Работа в последней из них, в Оттертале, завершилась скандалом. В апреле 1926-го на него подали в суд: мол, преподаватель Витгенштейн так избивает учеников, что они падают в обморок, истекая кровью. Был и судебный процесс, и обследование на предмет психической вменяемости. Витгенштейна оправдали, но возвращаться в школу у него не было никакого желания.
Дом, над дизайном которого трудился Людвиг, до сих пор показывают туристам.
Еще учительствуя, Витгенштейн говорил о том, что хочет найти работу дворника или извозчика. В 1926 году у него появилась новая идея - стать монахом, но настоятель монастыря, куда Витгенштейн обратился, отговорил его. Пришлось три месяца довольствоваться местом садовника в венском монастыре, пока его сестра Гретль не сообщила, что собирается строить дом. Людвиг вызвался поучаствовать.
Мыслитель взял на себя самое главное - детали. Дверные ручки, двери, оконные рамы и прочее. Работа над домом продолжалась до 1928 года. Сестра осталась довольна.
Заучи эти шесть знаменитых высказываний Витгенштейна и примени их, когда в следующий раз будешь знакомиться с девушкой на дискотеке.
Все, что может быть сказано, должно быть сказано ясно.
Если бы я думал о Боге как о другом существе, подобном мне самому, вне меня, только бесконечно более могущественном, тогда бы я своей непосредственной задачей считал вызвать его на поединок.
О чем нельзя говорить, о том нужно молчать.
Я единственный профессор философии, который не читал Аристотеля.
Граница моего языка - это граница моего мира.
Люди, которые то и дело спрашивают «почему?», похожи на туристов, стоящих перед зданием и читающих в своем путеводителе об истории его создания. Это мешает им видеть само здание.
Маргарита Респингер была родом из Швеции и познакомилась с Витгенштейном в Вене, пока он лежал на квартире у сестры, залечивая ногу, поврежденную на строительстве дома. Маргарита происходила из богатой приличной семьи и, естественно, вовсе не интересовалась философией, что Людвигу, безусловно, нравилось.
Их роман длился пять лет. Каждый раз, когда Людвиг приезжал в Вену, Маргарита мужественно выносила совместные походы в кино, причем только на американские фильмы (европейские Людвиг считал слишком заумными), ужины в сомнительных кафе (бутерброды и стакан молока), а также крайне небрежную (в рабоче-крестьянском стиле) манеру одеваться.
Родители обвинили Витгенштейна в том, что он до крови избивает своих учеников
Не выдержала Маргарита совместной поездки в 1931-м - куда бы ты думал? - конечно, в Норвегию. Витгенштейн рапланировал все просто великолепно. Для того чтобы подготовиться к будущей совместной жизни, влюбленные должны были провести несколько месяцев отдельно (в разных домах, стоявших в десяти метрах друг от друга), размышляя о предстоящем серьезном шаге. Свою часть программы Витгенштейн выполнял отменно - размышлял изо всех сил. А Маргариты хватило всего на две недели. Да и то вместо того, чтобы читать подсунутую ей Людвигом Библию, невеста порхала по окрестностям, кокетничала с крестьянами, купалась и учила норвежский язык. А потом просто взяла и уехала в Рим. Дура!
Френк Рамсей, научный руководитель Витгенштейна
Пока Витгенштейн занимался черт знает чем, его «Трактат» будоражил мыслящие умы всего мира. В 20-е годы в австрийской столице был образован Венский логический кружок, и сочинение Витгенштейна для входивших в него математиков, физиков и философов стало священной книгой. Председатель Мориц Шлик изо всех сил пытался наладить контакт с Витгенштейном, чтобы пригласить гуру на заседания избранных членов кружка. Тот согласился лишь при условии, что никаких вопросов о философии ему задавать не будут, а тему для беседы он выберет сам. В результате Людвиг с удовольствием валял перед своими преданными поклонниками дурака: читал, например, стихи Рабиндраната Тагора.
Витгенштейн всегда был не слишком высокого мнения об умственных способностях окружающих и не верил в то, что кто-то способен воспринять его философию. Но в процессе общения с фанатами он вновь ощутил интерес к философии. Людвиг вернулся в Кембридж. Правда, мыслитель по-прежнему не имел ученой степени и поначалу числился в университете кем-то вроде аспиранта. Его научным руководителем стал Фрэнк Рамсей - он был на семнадцать лет моложе 40-летнего Витгенштейна.
Став преподавателем философии в Кембридже, Людвиг советовал студентам не заниматься этим предметом.
Чтобы получить степень доктора философии, Людвигу нужно было написать диссертацию и сдать экзамен. Экзаменаторами были Мур и Рассел. В результате защита превратилась в милую беседу старых друзей. В завершение Витгенштейн утешительно заявил профессорам: «Да не волнуйтесь, вы все равно никогда не поймете, что я имею в виду».
Готовясь к преподавательской деятельности - уже не в сельской школе, а в лучшем университете Европы, - Витгенштейн перенес очередной удар судьбы: накануне первой лекции от вирусного гепатита скончался его бывший научный руководитель Рамсей.
Витгенштейн и его кембриджский коллега Френсис Скиннер. 1933 год.
О том, как признанный философ читал лекции, слагались легенды. Бывало, он растягивался на полу и задумчиво разглядывал потолок, размышляя вслух над интересовавшей его проблемой. Зайдя в тупик, Витгенштейн громко называл себя дураком. Он едва ли не запрещал своим студентам профессионально заниматься философией. «Идите на завод! - говорил учитель. - Больше пользы будет». «Лучше читать детективные романы, чем философский журнал Mind», - добавлял он.
Некоторые студенты даже последовали его совету. Один из самых преданных учеников Витгенштейна, Морис Друри, бросил философский факультет и сначала помогал бездомным, а впоследствии прославился как врач-психиатр. Другой студент, Фрэнсис Скиннер, изучавший математику, к ужасу своих родителей и вовсе стал механиком.
В 1934 году Людвигу пришла очередная гениальная идея. Он решил уехать в Советский Союз на ПМЖ. Сын сталелитейного магната (такое часто случается) с одобрением относился к коммунистическому режиму, положительно отзывался о Ленине («Он, по крайней мере, пытался что-то сделать… Очень выразительное лицо, что-то монгольское в чертах. Неудивительно, что, несмотря на материализм, русские решили сохранить тело Ленина в вечности») и считал, что мавзолей - великолепный архитектурный проект. Что касается другого проекта, собора Василия Блаженного, то Витгенштейна восхищала история его создания. Согласно легенде, Иван Грозный приказал ослепить зодчих, чтобы они не смогли построить ничего более прекрасного. «Надеюсь, это правда», - говорил Людвиг, приводя в ужас собеседников.
Витгенштейн считал мавзолей Ленина прекрасным архитектурным проектом
Философ быстро выучил русский язык, «самый прекрасный язык, который можно воспринимать на слух». Без труда прошел собеседование в посольстве. Но и в СССР дела у Витгенштейна пошли не так, как он планировал.
Людвиг мечтал отправиться в экспедицию на Север, чтобы изучать жизнь диких народов, или стать, например, сталеваром. Но ему предложили кафедру в Казанском университете или для начала преподавать в МГУ философию (а там, глядишь, и научный коммунизм). Но еще сильнее оскорбился Витгенштейн, когда Софья Яновская, профессор математической логики, посоветовала ему побольше читать Гегеля.
Посетив за три недели Москву, Ленинград и Казань, Людвиг ни с чем вернулся в Кембридж.
Когда началась Вторая мировая, Витгенштейн уже не мог отправиться на фронт: возраст не позволял. Тогда он устроился работать санитаром в лондонский госпиталь. Рассказывают, что и там он проявил себя настоящим философом: раздавая лекарства раненым, советовал ни в коем случае не пить эту гадость.
«Передай им, что у меня была прекрасная жизнь», - сказал он перед смертью супруге своего лечащего врача миссис Бивен. Миссис Бивен передала.
Все, что нужно знать о воззрениях Витгенштейна для поддержания непринужденной беседы в кругу интеллектуалов.
Традиционная философия занимается вопросами бытия («Что было вначале: курица или археоптерикс?)», этики («Тварь я дрожащая или это все остальные такие дураки?»), метафизики («Бывают ли привидения на самом деле?») и прочих подобных вещей.
Аналитическая философия , одним из столпов которой стал Витгенштейн, считает, что все эти проблемы надуманы и возникли лишь в результате несовершенства языка, затемняющего и путающего мысль. Витгенштейна интересовало, как функционирует язык и как используются различные слова. (Почему, к примеру, мы называем зеленое - «зеленым»?)
Каждое предложение языка, по Витгенштейну, соответствует совершенно определенной картине, то есть отображает какой-либо факт («Маша ела кашу»). Но вот в чем именно состоит соответствие между предложением и фактом - не может быть выражено словами, хоть ты тресни.
«Логико-философский трактат» - труд, принесший Витгенштейну всеобщее признание, - невелик, в нем каких-то 80 страниц. В отличие от подавляющего большинства философских трудов, «Трактат» написан нормальным человеческим языком. Витгенштейн вообще считал, что любая терминология - полная ерунда. Даже очень сложные проблемы - метания человеческой души, восприятие универсума - можно обсуждать, используя самые что ни на есть обыденные слова, такие как «утюг» или «зафигачить». А если нельзя, то и говорить об этом не стоит.
Для большего удобства книга к тому же еще и разбита на пункты , как статья в глянцевом журнале или инструкция по пользованию этим миром:
1. Мир - это все, чему случается быть.
1.1. Мир есть совокупность фактов, а не вещей.
1.11. Мир определен фактами и тем, что это все факты.
Фото: Corbis / RPG; Hulton Getty / Fotobank.com; Getty / Fotobank.com; Gettyimages.
26 апреля 1889 года родился Людвиг Витгенштейн, один из самых загадочных философов ХХ века
То, что автор «Логико-философского трактата» и «Философских исследований» - один из самых непонятых, загадочных философов ХХ века, давно успело стать общим местом в его восприятии. Культурный статус у него такой: выскальзывать из понимания, из укладывания в заготовленные ячейки.
Людвигу Витгенштейну обязаны своим существованием по меньшей мере три крупных интеллектуальных течения, без которых немыслимо ушедшее столетие. Раннего Витгенштейна считает своим предшественником логический позитивизм, позднего - оксфордская лингвистическая философия и американская философия лингвистического анализа.
Но самый своеобразный вклад этого крайне своеобразного человека в культуру, помимо всего им сделанного, пожалуй, то, что хочется назвать «эффектом Витгенштейна». Дело в том, что все три восходящих к нему направления мысли основаны на частичном, недостаточном и, в конечном счёте, неадекватном его прочтении. И ни к одному из них сам он, без сомнения, не принадлежал.
Особую парадоксальность этому обстоятельству добавляет то, что вообще мало кто в истории мировой философии так стремился к однозначной ясности и прозрачной отчётливости выражения мысли, как Витгенштейн. Можно было бы даже сказать, что её прояснение он считал важнейшей задачей и для себя, и для философии вообще. По видимости так оно и было, правда, то были лишь усилия по как можно более точной настройке оптики для настоящей, куда более глубокой задачи.
Глубокой и настолько неизменной во всю его жизнь, что в некотором смысле разделение Витгенштейна на раннего и позднего - огрубляющая условность. При том что поздний раннему во многом попросту противоположен.
Всё, что он делал в жизни, включая и занятия философией, и неоднократные попытки уйти от неё, образовывало одно экзистенциальное переживание. И всю жизнь он решал, по существу, единственную проблему: смысла жизни, правильной внутренней позиции по отношению к этому смыслу. Она же - проблема счастья, потому что счастьем для этого мучительно-трудного (и себе и другим) человека была жизнь в как можно более точном соответствии с собственными ценностями. Но такая, которая свидетельствовала бы о «человеке вообще», человеке как таковом. Жизнь, которая наилучшим образом воплотила бы на данном конкретном биографическом материале человеческую сущность. И ещё важнее: такая, которая позволила бы прийти в согласие с надчеловеческими, жизнеобразующими силами. Чем бы они ни были; а чётко знать и выговорить, что они такое, никогда не возможно вполне. На их присутствие можно лишь указывать собственной жизнью.
Витгенштейн никогда и не думал это скрывать. С самого начала он говорил о «Логико-философском трактате» (книге, которая на протяжении нескольких десятилетий определяла интеллектуальную жизнь по обе стороны Атлантики), что основная задача этого текста - этическая. Кто-нибудь отнёсся к этим словам всерьёз, кроме самого автора?
Всё деление его многотрудной жизни и работы на периоды связано с тем, какие инструменты и материалы в каждый из периодов он находил наиболее адекватными для решения своей основной задачи. Нет, даже так: инструмент и материал был всё время один - язык. Просто ранний и поздний Витгенштейн подходил к нему по-разному.
«Чем бы ни было то, от чего мы зависим, - писал он в своём военном дневнике, - в каком-то смысле мы никогда не хозяева самим себе, и то, от чего мы зависим, можно назвать и Богом… Бог в этом смысле - просто судьба или, что то же самое, мир, независящий от нашей воли. Верить в Бога - то же самое, что знать смысл жизни».
Отсюда решающе важная задача: как можно чётче определить, «ограничить изнутри» сферу того, что поддаётся пониманию и речи. Тем самым должно быть обозначено и то, что словам не поддаётся, но образует основу и слов, и всего остального.
Ради соответствия этому непроизносимому, но важному Витгенштейн, крайне далёкий от традиционного патриотизма, пошёл добровольцем на мировую войну. Ради этого позже откажется от своей доли отцовского наследства в пользу неведомых ему бедных писателей и художников, чтобы огромные деньги, которые сделали бы его одним из богатейших людей Австрии, не отвлекали от главного. Об этой основе жизни - «Логико-философский трактат», который Витгенштейн писал в окопах на русском фронте и завершил в итальянском плену. Об этом - знаменитый, в пух и прах зацитированный последний афоризм «Трактата», ради которого он весь и написан: «О чём невозможно говорить, о том следует молчать».
В основе «Трактата» - мысль о структурном тождестве языка и реальности. Условность знаков языка не препятствует этому: ведь речь не о внешнем сходстве, а о взаимном соответствии логических структур языка и мира. Благодаря этому язык моделирует предметный мир: элементарное предложение логически отображает атомарный факт (своего рода элементарное событие), а язык в целом - логическое отображение всех фактов мира.
В языке есть здоровые участки. Это те его части, что описывают мир как совокупность фактов: конечную предметную действительность, систему содержаний и связей, логически упорядоченную и постижимую рациональными средствами. Задача философии - отделить их от гнили бессмысленных утверждений.
Философия, писал Витгенштейн, не наука, но «процесс прояснения» предложений. Её дело - с помощью правил логики «строго установить границы мысли», которые иначе остаются «мутными, расплывчатыми» (4.112). «Вся философия - это критика речи». (4.0031). Философия «должна ставить границу мыслимому и тем самым немыслимому» (4.114). Основы бытия - не в мире, о котором возможно говорить, но за его пределами, и не выразимы в языке. На них следует указывать особым, значимым молчанием. Высказывания же традиционной метафизики о «Боге», «душе», «сущности мироздания» и тому подобных материях - ни истинны, ни ложны, но просто бессмысленны, поскольку никакие факты реальности им не соответствуют.
И это немедленно приняли за антиметафизический пафос.
Закончив «Трактат», Витгенштейн был уверен, что сделал в философии всё, что вообще было возможно. «Передо мной стояла задача, - пишет он в год выхода немецкого издания «Трактата», в 1921-м, - я её выполнил и теперь погибаю… Жизнь моя, в сущности, стала бессмысленной…». Тем более что его, как оказалось, не понял даже бывший учитель, собеседник и друг Бертран Рассел. Об остальных и говорить нечего.
Предстояло найти новую, достойную форму жизни. Он искал её на путях общественного служения.
Пока автор учительствовал в деревеньках Нижней Австрии, работал садовником в монастыре, строил дом для своей сестры, книга его стала откровением для Венского кружка? группы интеллектуалов, которую в 1922 году собрал вокруг себя Мориц Шлик, профессор кафедры философии индуктивных наук Венского университета. В «Трактате» члены кружка вычитали, что метафизика - пустая болтовня, и заниматься стоит исключительно логическим анализом языка науки.
Их программой стала разработка новой научной философии, с использованием элементов эмпиризма в духе Юма, идей Маха о том, что научны лишь высказывания о наблюдаемых феноменах, и тезиса Витгенштейна, что осмысленные предложения лишь потому таковы, что описывают определённые факты. Основными инструментами должны были стать математическая логика и принцип верификации 1 . С их помощью планировалось создать для науки совершенный, исключающий неточности язык, подобный тому, который, как они считали, предложил Витгенштейн в «Трактате».
Так Витгенштейн оказался основоположником системы идей, которую развивали венцы - логического позитивизма 2 .
Предложенный им анализ венцы использовали для решения задач, связанных с созданием новой, единой науки, которая объединила бы на общих надёжных основаниях все дисциплины - при доминировании физики, биологии и математики.
Роли их «духовного отца» Витгенштейн не хотел никогда, даже бывая на заседаниях кружка. Он был уверен, что для решения экзистенциальных, единственно важных, проблем человека решение научных проблем даёт очень мало. Его с самого начала раздражала ограниченность позиции членов кружка, их высокомерная невосприимчивость к мистическому опыту. Он спорил с ними, но они - как, впрочем, и он - слышали лишь то, что хотели слышать. Они видели в нём экстравагантного чудака. Он был уверен, что они обедняют и профанируют его мысли. Разрыв был неизбежен.
Но дело было сделано: Витгенштейн вновь занялся философией. В 1929 году он вернулся в оставленный было Кембридж, защитил «Трактат» как докторскую диссертацию и стал читать лекции в университете. Он давно уже думал о несовершенстве результатов «Трактата», о том, что исходил тогда из упрощённой картины мира и её логического образа в языке. Теперь его задача - создать более реалистичный подход к языку и миру.
Значения слов, признаёт он, определяются не отношением их к фактам, как думалось в пору «Трактата», а ситуациями, в которых они употребляются - правилами «языковых игр». Не существует слов, которые гарантировали бы точное знание о мире. Язык теперь видится ему подобным старинному городу с лабиринтом запутанных улиц, нагромождением разновременных построек.
Но это не значит, что не существует ни невыразимого, ни границы между ним и словом, ни возможности мистического знания высших ценностей, расположенных по ту сторону границы.
Задача философии прежняя: прояснение языка. Составление точной карты языковых значений, проведение границ между «языковыми играми», помощь в высвобождении из неисчислимых ловушек, которые готовит человеку язык, выявление условий очередной игры в том, что так легко принять за вечные истины. Философия по-прежнему - стремление к ясности, усиленное лишь пониманием того, что окончательная ясность недостижима.
Он ещё не раз делал попытки уйти от философии как профессии, всё время возвращаясь к мысли, что единственно важное дело - это воплощение ценностей в праведной жизни. Во время Второй мировой, уверенный, что теперь преподавать философию «бессмысленно и позорно», стал разносчиком лекарств в военном госпитале. И всё это время не переставал думать и писать философский дневник, лишь по видимости рассыпающийся на фрагменты, а на самом деле образующий труднообозримое растущее целое. Рукописи его издают до сих пор.
По рукам ходили записи лекций Витгенштейна, «Голубая» и «Коричневая» книги, но печатать он ничего не разрешал: чувствовал, что, будучи вырваны от живого здесь-и-сейчас происходящего мышления, его мысли обречены на искажение. «Философские исследования» он готовил к печати сам и не успел закончить. Книга вышла после смерти автора, и это стало началом его новой славы и новой, ещё более широкой полосы его влияния на современную мысль, против которого он уже ничего не мог возразить.
Работы позднего Витгенштейна повлияли на философию лингвистического анализа, которая стала складываться в Великобритании ещё с 1930-х. На этой основе сформировалась исследовательская программа теоретической лингвистики, в пределах которой тоже было достигнуто множество осмысленных результатов. Он считается родоначальником того направления в аналитической философии, которое концентрируется на анализе значений отдельных выражений естественного языка и иных задач перед собой не ставит.
Сам же он был философом в редкостном, хотя и не вполне забытом европейской культурой смысле, восходящем ещё к мудрецам античности. Философия была для него прежде всего образом жизни и типом внутренней (а для того и внешней) самоорганизации. Затем - терапией: устранением беспокойства, вызванного ложно сформулированными («вечными») вопросами и проблемами. И лишь после этого - продуцированием мыслей и уж тем более текстов. Потому-то он и не ставил высоко свои философские занятия, а профессиональной философии и вовсе терпеть не мог и при всяком удобном случае отговаривал своих кембриджских студентов от того, чтобы ею заниматься. Некоторых, кстати, вполне успешно.
Его вёл и толкал (иной раз, пожалуй, и против его воли) своего рода невроз смысла: воля к постоянному, «через-не-могу», возобновлению в себе смыслосозидающего, проявляющего его собственные основы усилия. Очень небудничное существование. Такие люди - культурные герои. Они стоят на страже границ человеческого: выясняют, где проходят эти границы, не позволяют хаосу их прорвать. Это требует такого высокого и такого штучного напряжения, что их всегда единицы. В этом смысле неудивительно, что Витгенштейн не создал собственной философской школы. Даже не потому, что он этого не хотел: хотя действительно не хотел, не раз повторял, что он никого ничему не хочет учить. Но уже потому, что культурные герои этого рода - одиночки по определению.
«Эффект же Витгенштейна» состоит вот в чём: то, что человек делает, прочитывается частями и, по сути, не адекватно тому, что он думал и чего хотел на самом деле; но при этом очень плодотворно и с далеко идущими культурными последствиями.
Это означает, между прочим, и то, что в таким образом прочитанном, избыточно, казалось бы, интерпретированном интеллектуальном явлении остаётся ещё большой смысловой запас. Что оно может быть ещё не раз перепрочитано, переинтерпретировано, может приобрести какое-то ещё четвёртое, пятое значение, дать направление ещё одному культурному движению, которое также, как потом выяснится, окажется не в слишком прямой связи со своим «отцом-основателем».
Четвёртое, кажется, уже есть, хотя сильно уступающее в мощи трём первым. Это - постановка Витгенштейна в религиозный контекст. Не исключаю, что и это некоторое misreading, но в отличие от первых трёх попыток, возможно, более близкое к его первоначальным смыслам.
У Витгенштейна в его манере изъясняться уже усматривают сродство с умственной стилистикой людей восточных культур, с дзэнскими коанами 3 . Мне же думается, что по типу своих внутренних усилий Витгенштейн - очень христианский мыслитель. Даже первохристианский: в нём есть что-то от тех времён, когда небольшая горстка первохристиан с чистого листа начинала мировую историю. Его тип интеллектуальной и душевной (в его случае неразделимо) работы - постоянное возобновление себя, с чистого листа, постоянное преодоление инерций. В каждый момент существования - новая земля и новое небо. Собственно, как и у Толстого, чьё (очень своевольно сравнительно с оригиналом переработанное) «Евангелие» он случайно купил на фронте, в галицийской лавочке, и который оказался ему так созвучен.
Но думается, что безусловное приписывание Витгенштейну религиозных смыслов было бы очередным преувеличением. Тут сложнее; тем более что верующим в традиционном смысле его всё-таки не назовёшь.
Основной целью его усилий была, похоже, именно этика - помимо-религиозная, должная (если не по замыслу, то, по крайней мере, по чувству Витгенштейна) иметь отношение к человеку независимо от того, религиозен ли тот и к какой религии себя относит. Он искал действенных основ человеческого; императивов существования, достойных названия универсальных.
С другой стороны, чем, в самом деле, был бы философский ХХ век, если бы не логический позитивизм венцев и не британско-американская лингвистическая философия?
Люди вычитали из Витгенштейна, по своему обыкновению, то, что им тогда было - или казалось - нужнее всего. Выстроили с его помощью собственные насущные смыслы. Будь иначе, разве бы его влияние так распространилось?
Витгенштейн наверняка был не единственным, зато на редкость ярким объектом такого понимания: ветвящегося, своевольного, избирательного, глуховатого к своему предмету. На его примере мы можем, наконец, осознать, что восприятие этого рода - не только «искажающее» и «уводящее в сторону». Оно ещё и в необходимом порядке вещей. Что плоды любого влияния всегда возникают из двух в некотором смысле равномощных сил: падающего семени и принимающей почвы. Что непонимание в культуре - сколь бы ни было оно трагично, даже мучительно для непонятых - ничуть не менее важно, чем понимание.
1 Принцип верификации
(verification principle) - критерий научности, предложенный логическими позитивистами: согласно этому принципу, чтобы суждение могло быть принятым в качестве научного, оно должно поддаваться проверке - быть верифицируемым.
2 Логический позитивизм,
он же - логический эмпиризм или неопозитивизм: философская школа, основывающаяся на принципах эмпиризма (направление в теории познания, считающее единственным источником достоверного знания чувственный опыт и наблюдаемые доказательства) и рационализма (считающего надёжным источником знания и действий разум) и опирающаяся в теории познания на методы математики и логики. Члены Венского кружка отвергали как бессмысленные любые утверждения, которые не могут быть подтверждены опытом, то есть не соответствуют критерию верифицируемости. В свете этого метафизические утверждения как таковые для них были бессмысленны. Своим предшественником логические позитивисты, кроме определённым образом прочитанного Витгенштейна, считают Дэвида Юма, который отрицал возможность ответов на метафизические вопросы вроде существования Бога или бессмертие души, поскольку идеи Бога или души не могут быть надёжно обоснованы простыми чувственными впечатлениями.
3 Горин А.В.
Границы языка и язык границ. Витгенштейн и дзэн // Путь Востока. Проблема методов. Материалы IV Молодёжной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия Symposium, выпуск 10. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 57?61.
Читай
биографию философа мыслителя: факты жизни, основные идеи и учения
ЛЮДВИГ ИОСИФ ИОГАНН ВИТГЕНШТЕЙН
(1889-1951)
Австрийский философ и логик, представитель аналитической философии. Выдвинул программу построения искусств, "идеального языка", прообраз которого - язык математической логики. Философию понимал как "критику языка". Разработал доктрину логического атомизма, представляющую собой проекцию структуры знания на структуру мира. Основной труд: "Логико-философский трактат" (1958).
Говорят, что каждый великий философ открывает в философии новое направление. Но только Витгенштейну удалось сделать это дважды: первый раз - в "Логико-философском трактате", который был опубликован сразу после первой мировой войны, и во второй раз, когда мысли Витгенштейна обрела законченную форму в "Философских исследованиях", изданных посмертно после Второй мировой войны. Ранние работы Витгенштейна повлияли на логический позитивизм. Его позднее творчество - на аналитическую философию, которая на протяжении почти четверти века была распространена в англоязычных странах. Никакой другой философ не оказал столь значительного влияния на англо-американскую философию XX века, как Витгенштейн. А между тем он был австрийцем, который писал свои книги по-немецки. Его жизнь и личность были полны тайн, и особенно в те решающие годы, когда он создавал свои поздние философские произведения.
Людвиг Иосиф Иоганн Витгенштейн родился 26 апреля 1889 года в Вене в еврейской семье. Витгенштейны переехали в Австрию из Саксонии. Дед Людвига перешел из иудаизма в протестантство. Мать была католичкой и крестила сына в католической церкви.
Отец Витгенштейна, личность незаурядная, был инженером, впоследствии стал видной фигурой в сталелитейной промышленности Дунайской империи. Богатый дом Витгенштейнов, в котором ценили культуру, слыл центром музыкальной жизни города. Близким другом семьи являлся Иоганнес Брамс.
Людвиг был младшим в семье. Его четыре брата и три сестры также обладали талантами, в особенности музыкальными. До четырнадцати лет Витгенштейн получал домашнее образование, затем учился в школе в Линце (Верхняя Австрия), а с 1906 года занимался в Высшей технической школе в Шарлоттенбурге под Берлином. С детства у него проявился интерес к механике. Еще маленьким мальчиком он сконструировал швейную машинку, которая вызвала всеобщее восхищение. В это время он мечтал стать инженером, как и его отец.
Витгенштейн пробыл в Берлине до весны 1908 года, после чего отправился
в Англию. Осенью Людвиг был зачислен студентом-исследователем на
технический факультет Манчестерского университета, где числился до
осени 1911 года. В течение трех лет Витгенштейн занимался
исследованиями в области воздухоплавания. Он пытался сконструировать
для самолета реактивный двигатель. Сначала его интересовал сам
двигатель, но вскоре он сосредоточился на расчете пропеллера, что было
прежде всего математической задачей.
В жизни Витгенштейна период с 1906 по 1912 год был временем мучительных
поисков своего призвания. И неизвестно, как сложилась бы его судьба,
если бы в его руки не попала книга Бертрана Рассела "Основания
математики". По совету великого немецкого логика Фреге в 1911 году
Людвиг решил заниматься вместе с Расселом, который в то время находился
в Тринити-колледже (Кембридж).
Осенью 1926 года Витгенштейн решил построить в Вене особняк для одной из своих сестер. Этот проект занял два года. Витгенштейн продумал все до мельчайших подробностей. Это здание во многом отражает личность его создателя. Здание лишено украшений и отмечено строгостью размеров и пропорций. Можно сказать, что оно было построено в стиле модерн.
Видимо, под влиянием Венского кружка Витгенштейн решил снова заняться философией. Он вернулся в Кембридж на исследовательскую работу. В качестве диссертации на соискание степени доктора философии Людвиг представил свой "Логико-философский трактат", положения которого во многом были созвучны идеям участников Венского кружка. В результате (рецензентами были Рассел и Мур) Витгенштейн получил исследовательскую стипендию в Тринити-колледже.
В Вене философия логического позитивизма разрабатывалась группой философов, объединившихся в Венский кружок под руководством Морица Шлика. Члены кружка приветствовали основные положения "Трактата", но Витгенштейн, несмотря на свое близкое родство с их взглядами, не присоединился к кружку. Он уже работал над своими собственными идеями в математике и философии мышления.
Представление о философских взглядах Витгенштейна этого периода (около 1930 года) дают два его труда - диссертация, содержащая около восьмисот страниц, и "Философские заметки". В этих работах много места уделено философии математики. Возможно, одну из этих работ Бертран Рассел в 1930 году представлял следующим образом. Совету Тринити-колледжа в связи с обсуждением вопроса о предоставлении протеже субсидии: "Теории, изложенные в этой работе Витгенштейна, являются новыми, весьма оригинальными и, бесспорно, важными. Правильны ли они, я не знаю. Как логик, который стремится к простоте, я склоняюсь к мысли, что это не так. Однако из прочитанного мною я вынес стойкое убеждение, что их автор должен иметь возможность продолжать работу, ибо, когда она будет закончена, вполне может оказаться, что перед нами целая новая философия".
Десять лет отделяет "Трактат", который Витгенштейн закончил в 1918 году, от возобновления его философской работы. "Философские исследования", опубликованные в 1953 году, свидетельствуют о различиях между ранней и последующей работой. Два периода творчества обнаруживают также и преемственность в проблематике. В "Философских исследованиях" Витгенштейн занимается анализом языка в той же степени, что и в "Трактате", хотя природа этого анализа другая. "Философские исследования" в основном концентрируются на тех предложениях, которые описывают ментальную жизнь.
В "Трактате" Витгенштейн основывает все на идее, что значение и отсутствие значения зависят от формального отношения предложения к реальности В "Философских исследованиях" значение рассматривается как функция того, как мы используем слова: человеческие цели и формы жизни, в которых человеческие существа пребывают, выступают как то, что дает язык их значениям. Не существует конечного анализа предложений и в логически собственных именах, которые представляют собой имена простых объектов мира. Вместо этого язык рассматривается как естественное человеческое явление, и задача философии в том, чтобы собрать напоминания о нашем актуальном использовании языка, уничтожить загадку, которую он иногда создает. Философия "просто кладет все перед нами и не объясняет и не дедуцирует ничего", ее результаты "являются открытием того или иного куска явной бессмыслицы", философские проблемы не решаются "ни тем, что дается новая информация, ни тем, что обрабатывается то, что мы всегда знаем".
Витгенштейн утверждает, что "рассмотрение философом вопроса подобно лечению болезни", то есть философский подход не имеет форму "вопроса - ответа", но, как и в случае с болезнью, когда проблема трактуется должным образом, она исчезает.
В работе "Философские исследования" Витгенштейн разработал теорию значения, которую назвал теорией "семейных сходств".
Значение он понимал как способ его употребления в языке. Например, мы выясняем значение слова "игра". Для этой цели можно сравнивать различные игры, выделяя общие признаки, характерные для многих игр. Но это не дает желаемого эффекта, так как у некоторых игр нет определенных признаков, которые наличествуют у других игр. Определенные группы игр могут иметь общие признаки, но зато крайние группы игр вообще могут не иметь ничего общего. По мнению Витгенштейна, подобная ситуация возможна в многодетных семьях, где самый младший и самый старший из детей не похожи друг на друга.
На основе этих рассуждений Витгенштейн приходил к выводу, что для всех игр общим является то, что они называются играми. Словом "игра" условно обозначается то, что подразумевается под игрой. Таким образом, это своего рода конвенция, посредством которой мы подвели под определенное слово ряд объектов, фактов действительности. Поэтому становится понятным известное высказывание из "Философских исследований": "Для большого класса случаев, хотя и не для всех, в которых мы используем слово "значение", оно может быть определено следующим образом: значение некоторого слова - это его использование в языке".
Витгенштейн называет употребление языка в нашей жизни языковыми играми. Некоторые из языковых игр имеют дело с практическим использованием знаков и поднимают вопросы об условиях, при которых практическое использование знаков действительно выражается в использовании языка Витгенштейн подчеркивает, таким образом, способы функционирования языка в нашей жизни. Некоторые исследователи считают, что такая позиция выражает своего рода скептицизм в отношении правил и следования им, но Витгенштейн вероятнее всего подчеркивает просто знание того, как следует придерживаться правил, которые содержатся в поведенческих и практических контекстах и ситуациях. Наше понимание использования выражений в языке предполагает такое знание.
В "Философских исследованиях", отвечая на вопрос, "что является целью его философии", он говорит, что его цель - это показать способ, "каким муха вылетает из мухоловки".
С 1929 года и до смерти Витгенштейн почти безвыездно живет в Англии. Когда после "аншлюса" его австрийский паспорт стал недействительным, он предпочел немецкому британское гражданство, хотя не любил английский стиль жизни и ему не нравилась академическая атмосфера Кембриджа.
С 1930 года Витгенштейн начал читать лекции в Кембридже. Как и следовало ожидать, его лекции были совсем не академическими. Он читал лекции в своей комнате в Тринити, сидя за столом, одетый в рубашку с открытым воротом, фланелевые брюки, кожаный пиджак. Г. фон Вригг в своем биографическом очерке о Витгенштейне писал: "Перед ним не было ни рукописи, ни заметок. Он думал перед аудиторией. Впечатление было такое, что он находился в сильнейшей концентрации внимания. Изложение обычно приводило к вопросу, на который аудитории предлагалось ответить. Ответы в свою очередь становились начальными точками для новых мыслей, ведущих к новым вопросам". Два цикла заметок, которые Витгенштейн диктовал своей философской аудитории между 1933 и 1935 годами, стали известными как "Синяя книга" и "Коричневая книга".
Когда в 1935 году истек срок его членства в Тринити-колледже, он подумывал о том, чтобы поселиться в Советском Союзе Он посетил нашу страну вместе с другом и, по-видимому, остался доволен поездкой. То, что его планы не осуществились, связано, по крайней мере, отчасти, с ужесточением политического режима в России. Витгенштейн оставался в Кембридже до лета 1936 года. Потом он почти год жил в своей хижине в Норвегии, где начал писать "Философские исследования".
В 1937 году Витгенштейн возвратился в Кембридж, где через два года сменил Мура на кафедре философии. Незадолго до того, как Витгенштейн занял кафедру, началась Вторая мировая война. Сначала он поступил санитаром в лондонский Гай-госпиталь, потом работал в медицинской лаборатории в Ньюкасле.
Следует отметить, что Витгенштейна очень привлекала профессия медика, и в 1930-е годы у него возникали мысли о том, чтобы оставить философию и заняться медициной. За время пребывания в Ньюкасле он изобрел несколько технических новинок, которые сам и испытал.
Весной 1947 года состоялись его последние лекции в Кембридже. Осенью Виттгенштейн был в отпуске, а в конце года подал в отставку, чтобы посвятить себя исследованиям. Зиму 1948 года он провел на ферме в сельской местности в Ирландии. После чего перебрался в хижину в Голуэе, на западном побережье Ирландии. Его соседями были простые рыбаки. Говорят, что каждый день к нему слетались множество птиц и брали корм из его рук.
Однако жизнь в Голуэе оказалась очень тяжелой для пожилого Витгенштейна, и уже осенью 1948 года философ переехал в Дублин, где поселился в отеле. Следующие полгода были для него исключительно плодотворными. Именно тогда он закончил вторую часть "Философских исследований".
Осенью 1949 года у него обнаружился рак. В это время Витгенштейн находился в Кембридже после непродолжительного пребывания в Соединенных Штатах. Философ предпочел не возвращаться в Ирландию, а остаться у своих друзей в Оксфорде и Кембридже. В следующем году он вместе с другом поехал в Норвегию и даже планировал поселиться там в начале следующего года.
Болезнь отнимала у него силы. Однако последние два месяца он провел на ногах и чувствовал себя на подъеме.
Сильная и яркая личность Витгенштейна не могла не воздействовать на окружающих. К нему нельзя было остаться равнодушным. У некоторых он вызывал активное неприятие. Но многих очаровывал и вызывал восхищение. Верно, что Витгенштейн избегал заводить знакомства, но нуждался в дружбе и настойчиво искал ее. Он был удивительным, но требовательным другом. Мне кажется, что большинство его друзей одновременно и любили и побаивались его.
Витгенштейн иногда говорил, что испытывает чувство обреченности. Будущее рисовалось ему мрачным. Современность была беспросветной. Его мысль о беспощадности человека явно близка некоторым теориям-предопределениям.
У Витгенштейна не было систематических знаний по истории философии. Он мог читать только то, что воспринимал личностно. В юности он отдавал предпочтение Шопенгауэру. В работах Спинозы, Канта и Юма он смог понять, по его собственным словам, только отдельные места. Однако доподлинно известно, что он читал Платона и наслаждался им.
Витгенштейн испытал гораздо большее влияние со стороны авторов, занимающих промежуточное положение между философией, религией и поэзией, чем со стороны философов в строгом смысле слова Это Блаженный Августин, Кьеркегор, Достоевский и Толстой. Философские разделы "Исповеди" Блаженного Августина обнаруживают удивительное сходство с философским методом Витгенштейна. Существуют явные параллели между Витгенштейном и Паскалем.
Жизнь и личность Витгенштейна распространяли почти такое же очарование, как и его мышление. Многочисленные ученики, друзья и коллеги Витгенштейна отмечали его обаяние, вспыльчивость, магнетизм и блеск. Анекдоты о его музыкальном мастерстве, интеллектуальной яркости и памяти, его оригинальности, резкости, щедрости и эксцентричности содержатся во множестве в воспоминаниях тех, кто встречался с Витгенштейном. Он любил американские фильмы и ходил на них, чтобы отдохнуть от философии. Норман Малькольм рассказывает, что Витгенштейн часто чувствовал истощение от лекции и испытывал к ним отвращение.
В своих "Мемуарах" он пишет: "Часто он устремлялся в кино сразу же после своих занятий в аудитории. Как только занимающиеся начинали покидать комнату, он умоляюще глядел и говорил низким голосом "Может быть, пойти в кино?". По дороге в кинотеатр Витгенштейн мог купить булочку или пирожок с холодной свининой и жевать его в то время, как смотрел фильм. Он стремился к тому, чтобы сидеть в первых рядах кресел, так чтобы экран занимал все поле его зрения и его ум был бы далек от мыслей его лекции и чувства отвращения".
Несомненно, что личность и труды Витгенштейна будут вызывать споры и порождать различные мнения в будущем. Автор афоризмов "Загадки не существует" и "То, что может быть сказано, может быть сказано ясно" сам был загадкой. Кто-то однажды сказал, что он был логиком и мистиком одновременно. Ни одна из этих характеристик не является верной, хотя каждая указывает на что-то очень существенное.
* * *
Вы
читали биографию философа, факты его
жизни и основные
идеи его философии. Эту биографическую статью можно
использовать, как доклад (реферат, сочинение или
конспект)
Если вас интересуют биографии и учения других (русских и зарубежных)
философов, то читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание
любого великого философа
(мыслителя, мудреца).
В основном, наш сайт (блог, сборник текстов) посвящён философу
Фридриху Ницше (его идеям, произведениям и жизни) но в философии
всё связано и нельзя понять одного философа, совсем не
читая других...
В XX
веке
среди философских учений можно выделить - экзистенциализм -
Хайдеггер, Ясперс, Сартр...
Первый известный на Западе русский философ -
Владимир Соловьев. Лев Шестов был близок к
экзистенциализму. Наиболее читаемый на Западе из русских
философов -
Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:
ВИТГЕНШТЕЙН (Wittgenstein) Людвиг (26.4.1889, Вена - 29.4.1951, Кембридж), австрийский философ. Родился в семье крупного промышленника и известного мецената. Учился в Высшей технической школе в Берлине (1906-08), с 1908 года изучал инженерное дело в Манчестере. В 1911-1913 годах по рекомендации Г. Фреге слушал в Кембридже лекции Б. Рассела, с ним, а также с Дж. Э. Муром и Дж. М. Кейнсом его связывали дружеские отношения и интеллектуальное общение. С началом 1-й мировой войны вступил добровольцем в австрийскую армию, получил награды за храбрость; в 1918-19 годах в итальянском плену. Отказавшись от наследства в пользу семьи и деятелей австрийской культуры, в 1920-26 годах работал сельским учителем в Нижней Австрии. В 1926-28 годах в Вене, общался с М. Шликом и другими участниками Венского кружка. С 1929 года в Кембридже, преподавал в Тринити-колледже (с 1930, профессор в 1939-47). Во время 2-й мировой войны работал санитаром в госпиталях Лондона и Ньюкасла.
В «Дневниках 1914-1916 годов» («Notebooks 1914-1916», русский перевод 1998) Витгенштейн выражает уверенность в безграничных возможностях новой логики, в особенности логического синтаксиса. Мировоззренческие фрагменты «Дневников» противоречиво сочетают пессимистические (в духе А. Шопенгауэра) и оптимистические мотивы в вопросе о смысле жизни. Главная работа его «раннего» периода - «Логико-философский трактат» («Tractatus logico-philosophicus», закончен незадолго до плена в 1918 году, опубликован в 1921 году в Германии; русский перевод 1958; вышедший в 1922 году английский перевод трактата с предисловием Б. Рассела принёс Витгенштейну широкую известность среди англоязычных философов) сыграл громадную роль в становлении аналитической философии. В 1920-30-е годы представители Венского кружка истолковывали отдельные положения трактата как предвосхищение своей антиметафизической программы и доктрины верификационизма. Текст книги написан в виде афоризмов. Трактат, ориентированный на установление пределов познавательных способностей, во многом перекликается с установками кантовского критицизма и трансцендентализма. Витгенштейн ставит вопросы об условиях возможности содержательности языка, стремится установить пределы мышления, обладающего объективным смыслом и несводимого к каким-либо психологическим особенностям. При этом мышление отождествляется с языком, а философия принимает форму аналитической «критики языка». Язык в ранней концепции Витгенштейна выполняет функцию описания «фактов». В трактате устанавливается полное соответствие между онтологическими и семантичными понятиями: «объекты» реальности обозначаются «именами», сочетания «объектов» (факты) - сочетаниями «имён», то есть предложениями, обладающими смыслом. Элементарные предложения, как и элементарные факты, независимы по отношению друг к другу. Сложные предложения трактуются как функции истинности элементарных предложений. Предложения, являющиеся описаниями фактов, Витгенштейн относит к сфере естествознания; только их он считает осмысленными. В отличие от конкретных наук философия не стремится к истине, она является деятельностью по прояснению логической структуры языка и отдельных высказываний, устранению неясностей, порождающих бессмысленные предложения. Поскольку логика является условием того, что предложение может описывать факт, то сама логическая форма в языке невыразима. Границы языка совпадают с границами «мира». Всё, что оказывается за пределами «мира фактов», называется в книге «мистическим» и невыразимым, то есть все этические, эстетические, религиозные предложения лишены смысла, в том числе и предложения трактата: понявший его основную идею должен, в конце концов, отбросить их как лестницу, ставшую ненужной после подъёма. Мировоззренческая позиция Витгенштейна оказывается, таким образом, созвучной философии жизни, то, что невыразимо, представляет собой интуитивное созерцание «мира» в целом.
В конце 1920-х годов Витгенштейн пересмотрел свою раннюю позицию и отказался от допущения априорной структуры языка, подчёркивая многообразие способов употребления слов и выражений естественного языка. Работа над главным произведением «позднего» периода «Философские исследования» («Philosophische Untersuchungen», опубликован в 1953 одновременно с её английским переводом), как и над материалами по философии математики, велась Витгенштейном с середины 1930-х годов до конца жизни. Витгенштейн отказался здесь от «пророческого» стиля «Трактата». В структуре 1-й части этой работы выделяются 3 основные группы фрагментов: концепция языка и значения; анализ эпистемологических (предложение, знание, понимание) и психологических (ощущение, боль, переживание, мышление, воображение, сознание и др.) понятий; анализ интенциональных аспектов этих понятий. «Исследования» начинаются с критики традиционного понимания значения как некоторого объекта, соответствующего слову (имени, знаку): только использование слов в определённом контексте («языковой игре») и в соответствии с принятыми в «лингвистическом сообществе» правилами придаёт им значение. Витгенштейн отмечает, что язык как средство коммуникации даже в «мысленном эксперименте» не может быть представлен как сугубо индивидуальный, приватный язык. Продолжая номиналистическую традицию, Витгенштейн отвергает наличие реальной общности языковых феноменов, признаётся лишь специфическая взаимосвязь, называемая «семейным сходством». «Кристальная чистота» ранней логико-философской концепции Витгенштейна теперь признаётся особенностью лишь одной из «языковых игр». Сохраняется оценка философского исследования как аналитической процедуры, которая, однако, ориентирована уже на естественный язык, а не на «совершенный» язык формальной логики. Философия, по замыслу Витгенштейна, должна возвращать словам их привычное употребление. Витгенштейн надеялся, что если подобное исследование сделает языковые связи открытыми (при этом скрытая бессмыслица станет явной), то философские проблемы (трактуемые как «заболевания») исчезнут сами собой. В «Исследованиях» Витгенштейн развивает также критику «ментализма» в трактовке понимания: как и любая другая форма лингвистической или нелингвистической активности человека, понимание осуществляется сообразно определённым правилам, однако люди обычно не рефлексируют по поводу правил, а действуют инстинктивно, «слепо».
В самом позднем тексте Витгенштейна, впоследствии озаглавленном «О достоверности» («On certainty», опубликован в 1969), рассматриваются эпистемологические вопросы и проблема скептицизма: сомнение, по Витгенштейну, всегда с необходимостью предполагает нечто достоверное, определённые парадигматические предложения, не нуждающиеся в обосновании и формирующие наше представление о «реальности».
Проблемы, поставленные Витгенштейном, во многом определили характер всей новейшей англо-американской аналитической философии. Существуют также попытки сближения его идей с феноменологией и герменевтикой, с различными типами религиозной философии.
Соч.: Werkausgabe. Fr./М., 1984. Bd 1-8; Лекции об этике. Заметки о «Золотой ветви» Дж. Фрезера // Историко-философский ежегодник. М., 1989; Философские работы. М., 1994. Ч. 1-2.
Лит.: Anscombe G.Е. М. An introduction to Wittgenstein’s tractatus. L., 1959; Wright С. Wittgenstein on the foundations of mathematics. L., 1980; Kripke S. Wittgenstein on rules and private language. Oxf., 1982; Baker G. Р., Hacker Р. М. S. Wittgenstein: rules, grammar and necessity. Oxf., 1985; Грязнов А. Ф. Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна. М., 1985; он же. Язык и деятельность: Критический анализ витгенштейнианства. М., 1991; McGuinness В. Wittgenstein: а life. L., 1988-1989. Vol. 1-2; Л. Витгенштейн: человек и мыслитель. М.; СПб., 1993; Malcolm N. L. Wittgenstein: а religious point of view? L., 1993; Сокулер 3. А. Л. Витгенштейн и его место в философии XX в. Долгопрудный, 1994; Философские идеи Л. Витгенштейна. М., 1996; Эдмондс Д., Айдиноу Дж. Кочерга Витгенштейна: История десятиминутного спора между великими философами. М., 2004; Бибихин В. В. Витгенштейн: смена аспекта. М., 2005.
Витгенштейн родился 26 апреля 1889 года в Вене в семье сталелитейного магната еврейского происхождения. Его родителями были Карл и Леопольдина Витгенштейн. Он был самым младшим из восьми детей, рождённых в одной из наиболее известных и богатых семей Австро-Венгерской империи. Среди его братьев - пианист Пауль Витгенштейн, который на войне потерял правую руку. Родители его отца, Герман Христиан и Фанни Витгенштейн, родились в еврейских семьях, но приняли протестантство после переезда из Саксонии в Вену в 1850-х годах, успешно ассимилировавшись в венские протестантские профессиональные слои общества. Существует история о том, что Витгенштейн однажды сказал, одному из своих друзей, что он единственный в мире философ не читавший Аристотеля. Еще одна из мифов-историй вокруг мыслителя есть гипотеза, что он учился в одном классе с Адольфом Гитлером.
Начав изучать инженерное дело, он познакомился с работами Готлиба Фреге, которые повернули его интерес от конструирования летательных аппаратов, он занимался конструированием пропеллеров, к проблеме философских оснований математики. Витгенштейн имел разнообразные способности и был талантливым музыкантом, скульптором и архитектором, хотя лишь отчасти сумел реализовать свои художественные возможности. В молодости был духовно близок кругу венского литературно-критического авангарда, группировавшегося вокруг публициста и писателя Карла Крауса и издававшегося им журнала «Факел».
В 1911 году Витгенштейн отправился в Кембридж, где стал учеником, помощником и другом другого знаменитого философа и математика Бертрана Рассела. В 1913 году он возвращается в Австрию и в 1914 году после начала Первой мировой войны добровольцем отправляется на фронт. В 1917 году Витгенштейн оказался в плену. За время боевых действий и пребывания в лагере для военнопленных Витгенштейн практически полностью написал свой знаменитый «Логико-философский трактат». Книга выходит на немецком в 1921 году и на английском в 1922 году. Появление её произвело сильное впечатление на философский мир Европы, но Витгенштейн, полагая, что все главные философские проблемы в «Трактате» решены, уже был занят другим делом: работает учителем в сельской школе. К 1926 году, однако, ему стало ясно, что проблемы все-таки остались, что его «Трактат» был неправильно истолкован, и, наконец, что некоторые из содержащихся в нём идей являются ошибочными. С 1929 года Витгенштейн живёт в Великобритании, в 1939—1947 годах работает в Кембридже в должности профессора. Начиная с этого времени и до своей смерти в 1951 году, прервав учёные занятия для работы санитаром в лондонском госпитале во время Второй мировой войны, Витгенштейн разрабатывает принципиально новую философию языка. Главной работой этого периода стали «Философские исследования», опубликованные посмертно, в 1953 году.
Философию Витгенштейна можно поделить на «раннюю», представленную «Трактатом», и «позднюю», изложенную в «Философских исследованиях», а также в «Голубой» и «Коричневой книгах».
Витгенштейн умер в апреле 1951 года от рака и был похоронен в Кембридже.
Философия раннего Витгенштейна отображена в его наиболее известном труде «Логико-философском трактате» написанном во время плена в годы Первой мировой войны и изданном в Германии в 1921. Издание сопровождалось предисловием друга философа Бертраном Расселом.
Кратко смысл труда обычно предоставляют в виде семи афоризмов:
Мир есть все то, что имеет место;
То, что имеет место, что является фактом, — это существование атомарных фактов;
Логический образ фактов есть мысль;
Мысль есть осмысленное предложение;
Предложение есть функция истинности элементарных предложений;
О чем невозможно говорить, о том следует молчать;
Общая форма функции истинности есть: . Это есть общая форма предложения.
Витгенштейн считал, что изложил все взгляды на философию и все проблемы в этомтрактате и решает больше не возвращатся к вопросу философии.
Витгенштейн не отвергает существование Бога, наоборот, считает, что если мы можем помыслить о Нем, значит Он есть. По его словам логика трансцендентальна (6.13).
Основная проблема философии а так же вообще многие проблемы в мире заключаются в нашем ограничении выразить все в слова. На самом деле вся философия ни что иное как «критика языка» (4.003-4.0031).
Граница нашего языка- граница нашего мира (5.6). Все о чем мы можем рассуждать, говорить, входит в наш мир, оно логично и каким бы порой сложным не было является истинным.
В «Логикл-философском трактате» можно найти размышление Витгенштейна о умеренной форме солипсизма. Как например: я есть мой мир (мой микрокосм) (5.63.); субъект не принадлежит миру но есть граница мира (5.632). Умеренный солипсизм по Витгенштейну ничем не отличен от реализма (5.634).
Логике отводится место отражения мира а не теории а математике- логическому методу, поскольку предложения математики- уравнения, а они не настоящие предложения а псевдо и потому не выражают никакой мысли. (6.13, 6.2, 6.21).
Мир не зависит от воли человека (6.373) и смысл его лежит за границами этого мира (6.41). Все предложения равноценны (6.4) и ни одно ничего не скажет задругое. Мир состоит из имен, называя что-то мы как бы даем ему возможность быть в этом мире, поскольку как было написано выше я есть мой микрокосм.
«Логико-философский трактат» был радо принят многими философами и студентами. Произведение стало настольной книгой для философов-позитивистов Венского кружка. Но как и со всеми идеями и мыслями идеи Людвига Витгенштейна были не совсем правильно поняты и для пересмотрения и объяснения своих позиций философ возвращается к своим трудам.
Философы Венского кружка посчитали, что раз о чем невозможно говорить о том следует молчать предложили все те темы которые не касался Витгенштейн просто убрать и сделать язык простым, протокольным, раз многое говорить просто бессмысленно. Это стало одной из главных причин, побудивших Витгенштейна пересмотреть свою философию.
Результатом пересмотра стал комплекс идей, в котором язык понимается уже как подвижная система контекстов, «языковых игр», подверженная возникновению противоречий, связанных с неясностью смыслов используемых слов и выражений, которые должны устраняться путём прояснения последних. Прояснение правил употребления языковых единиц и устранение противоречий и составляет задачу философии. Новая философия Витгенштейна представляет собой скорее набор методов и практик, чем теорию. Он сам полагал, что только так и может выглядеть дисциплина, постоянно вынужденная приспосабливаться к своему меняющемуся предмету. Взгляды позднего Витгенштейна нашли сторонников прежде всего в Оксфорде и Кембридже, дав начало лингвистической философии.
Сам термин «языковой игры» философ предложил вместо термина метаязыка (языка для описания языка) и пишет о нем в «Философских исследованиях» 1945 года. Языковая игра это система общепринятых или конвенциональных правил, в которых принимает участие говорящий. Языковая игра подразумевала полную свободу смыслов и контекстов.
Главным произведением «позднего» периода философии Витгенштейна можно считать «Философские исследования» работа над которыми велась с 30 гг. Труд был издан в1953 году, спустя 2 года после смерти философа. Пренебрежение канонами традиционного научного изложения, как и в "Логико-философском трактате", позволило Витгенштейну разрушить многие стереотипы традиционной академической схоластики и создать наиболее оригинальное и значительное философское произведение 20 в. Предметом исследования является обыденный язык и его применение, сопряженное с возникновением различных парадоксов. Витгенштейн стремится показать чем является язык в его обыденном понимании. Главным судьей правильности суждений так же является простой, обыденный язык.
Философию Витгенштейн стал рассматривать не только как терапевта помогающего людям в поисках ответов на несовершенные вопросы ограниченного языка человека но и как сам поиск этих ответов и вопрсов, которые глубоко укоренены в людях. Судя по всему сам Витгенштейн не был удовлетворен подобными размышлениями и дальше продолжал поиск позиции в отношении языка и философии.
Значение идей Витгенштейна огромно, однако их интерпретация и понимание, как показали многие годы исследований в этом направлении, представляет большую трудность. Это в равной мере относится и к его «ранней», и к «поздней» философии. Мнения и оценки значительно расходятся, косвенно подтверждая масштабность и глубину творчества Витгенштейна.
В философии Витгенштейна были поставлены и разработаны вопросы и темы, во многом определившие характер новой англо-американской аналитической философии. Известны попытки сближения его идей с феноменологией и герменевтикой, а также с религиозной философией (в частности, восточной). В последние годы на Западе опубликованы многие тексты из его обширного рукописного наследия. Ежегодно в Австрии (в городке Кирхберг-на-Векселе) проводятся Витгенштейновские симпозиумы, собирающие философов и ученых со всего мира.
Работы Витгенштейна оказали огромнейшее влияние на развитие лингвистической философии. Труды философа продолжают переиздаваться и издаваться практически ежегодно, давая новую пищу для размышлений и развития философской мысли, и , на мой взгляд , вся глубина идей Витгенштейна до конца еще не познана и требует осмысления.
