Илья Львович Дворкин, Илья Афроимович Туричин, Николай Федорович Григорьев, Надежда Михайловна Полякова, Лев Валерианович Куклин
Дорогие ребята!
Герои этой книги не выдуманы. Они живут среди нас. И подвиг их жизни, подвиг беззаветного служения своей Родине и своему народу, отмечен самым высоким званием - званием Героя Социалистического Труда.
Их добрая слава завоёвана мастерством их рук, сознанием высокой ответственности перед своим делом.
Их труд - дело жизни.
Их счастье - в щедром умении делать счастье для других.
Их любовь - в любви к своей Родине, к братству её народов и к человеческому братству.
Их пример достоин твоего подражания.
Следуй за ними, и ты не ошибёшься в выборе своего пути, и слава их труда по достоинству перейдёт к тебе, как к законному наследнику.
Будь готов к этому!
Илья Львович Дворкин. Хозяин зубастой машины
Про пустырь и сенбернара
Счастливые дни настали для Витьки Круглова - сплошные вокруг события каждый день.
А сперва было очень плохо. Сперва он думал, что крепко не повезло ему в жизни, и считал себя человеком несчастным.
Сами посудите - это надо же! - чуть-чуть приболел, всего-то на три денёчка, и вот именно в эти дни Лёшка Серов умудрился заболеть желтухой! Другого времени не мог выбрать. И естественно, в группе карантин. И ему, здоровому человеку Витьке, в детский сад нельзя, сиди себе, кукуй у окна. Из-за Лёхи Серова.
Правда, Симаков, которому Витька позвонил со скуки по телефону, сказал, что не из-за Серова, а из-за Мишки Пухова. Мишка пососал леденец, а после Лёхе дал пососать. И у того, естественно, сразу началась желтуха, прямо на следующий день. Потому что Мишка рыжий, как огонь. И тут уж или желтуха, или краснуха - другого не жди. Так Симаков сказал, который знает всё на свете.
Мама и папа приходят с работы в шесть часов. А с утра до шести очень много времени, просто сосчитать невозможно, как много! Тоскливо одному. И главное - без единого события.
И вдруг всё замечательно переменилось. Из-за пустыря.
Раньше это был совсем пустынный пустырь. Одно только и было интересное на этом пустыре - собаки.
Их туда выводили прогуливать все жители окрестных домов. Те, конечно, у кого были собаки. А собак Витька любил. Особенно сенбернара. На Витькин пустырь сенбернара выводил большой печальный старик с пушистыми белыми усами. Витька был уверен, что это старый капитан самого дальнего плавания.
А сенбернар был хорош! Сядет в сторонке от других собак - огромный, с угловатой большущей головой - и думает. Наверняка о чём-нибудь замечательном, своём, сенбернарском. Все остальные собаки просто с ума сходят от зависти и злости - хрипят, лают, рвутся с поводков к сенбернару. И поджарые овчарки, и мордастые бульдоги, и лайки - пушистый хвост колечком, и совсем крошечные собачки, похожие на клубок шерсти.
У Витьки от страха сердце замирает. Но тут сенбернар ме-е-едленно поворачивает лохматую голову, глядит на собак: мол, что это вы так всполошились, ребята? И тогда происходит смешная штука: собаки мгновенно останавливаются под его взглядом, будто на стеклянную стенку налетели, и с визгом - назад.
А Витька хохочет и хлопает в ладоши.
Вот какие незначительные события происходили на унылом пустыре раньше.
Разве можно их сравнить с теми, которые недавно начались! Нельзя, при всём уважении к сенбернару!
Важные перемены
Однажды Витька подходит к окну и видит крупные изменения на белом свете. На пустыре стоит громадная машина-экскаватор с зубастым ковшом, а рядом другая машина - кран с решетчатой рукой - выгружает из кузова автомобиля толстенные бетонные плиты.
В жизни таких плит Витька не видел! На одну вся Витькина группа поместится - и ещё останется место для воспитательницы Таисии Владимировны.
Потом пришли какие-то люди с полосатыми рейками, поставили на треногу прибор, похожий на подзорную трубу, поколдовали с этими таинственными вещами, причём рейку ставили так, что цифры оказывались вверх ногами, и ушли.
Но перед уходом они вбили в землю деревянные колышки с буквами и цифрами и строго-настрого наказали ребятам колышки те не трогать.
Витька тогда уж был здоров - и ему разрешали гулять. Он, конечно, тут же разузнал, что люди, забившие колышки, называются геодезистами; прибор, похожий на подзорную трубу, - нивелиром, а рейку ставят вверх ногами потому, что в глазке нивелира она снова переворачивается - и цифры получаются нормальными, а человек, который её держит, кажется стоящим вниз головой. Витька в этом убедился собственными глазами.
Ещё он узнал, что на пустыре построят три двенадцатиэтажных дома, а экскаватор должен вырыть котлованы для фундаментов.
Но важнее всего было то, что Витька познакомился с самым главным человеком на стройке - с машинистом экскаватора.
Знакомство
Когда Витька впервые увидел, как работает экскаватор, он понял, что все его прежние мечты полетели кувырком. Он больше не хотел быть ни пожарным, ни водолазом, ни продавцом мороженого, ни капитаном дальнего плавания.
Угадайте: кем он захотел стать, когда вырастет?
Правильно. Машинистом экскаватора.
Как она работала, эта стальная, зубастая, рычащая махина! Глаз отвести невозможно!
Отполированными до блеска клыками впивалась она в землю. Огромным ковшом загребала её под себя, легко переносила по воздуху и точнёхонько высыпала в кузов самосвала. Автомобиль приседал под тяжестью и кряхтел.
А если земля осмеливалась сопротивляться экскаватору, он грозно рычал мотором, чуть приподымаясь на гусеницах, и с треском крушил препятствие!
Витька как встал в сторонке, так и остался, будто его приклеили. Сколько он так простоял, неизвестно. Только когда почувствовал, что есть хочется до дрожи в коленках, понял - долго. И значит, давно пора бежать домой обедать.
Ему казалось, что умная машина всё делает сама; он сначала и внимания не обратил на маленькую кабинку с дверцей над самой гусеницей.
Но рокот мотора внезапно оборвался, стальная ручища с зубастым ковшом на конце застыла, дверца кабинки отворилась - и на землю спрыгнул круглолицый, небольшого роста человек в рабочей куртке.
Витька глядел на него во все глаза и не верил, что этот человек сейчас вот на его, Витькиных, глазах управлял стальной громадиной и она покорно его слушалась.
Человек неторопливо обошёл экскаватор, аккуратно вытер руки ветошью и подмигнул Витьке.
Дворкин, Илья Львович (13 августа 1937, Таганрог - 4 июня 1978, Сестрорецк) - русский, советский писатель, прозаик, поэт, автор произведений для детей.
В 1961 году окончил , работал по специальности мастером, прорабом. С начала 1960-х годов начал публиковать свои произведения в печати. В 1964 году вышла его первая книга - сборник детских стихов.
Илья Дворкин был дружен с Сергеем Довлатовым , который упомянул его в своём сборнике «Соло на ундервуде».
Дмитрий Дворкин (1962-1994, сын Ильи Дворкина, закончил Педагогический институт имени Герцена по специальности «испанистика», вместе с женой Ларисой Новиковой переводил с испанского и французского) - роман «Властелин Триаманта» и повесть «Замерзший ад».
И.Ф. Смольников, октябрь 2001 года:
Прозаик, поэт, детский писатель. Окончил Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта в 1961 году. До 1966 г. работал мастером, прорабом. В печати стал выступать с начала 60-х гг. - в ленинградской молодежной газете «Смена».
Первой его книжкой были стихи для детей (1964). Потом одна за другой стали появляться для детей книжки в прозе. Почти каждый год. Лишь в семидесятом, семьдесят третьем и семьдесят пятом были перерывы. Но в семидесятом он опубликовал «взрослый» роман «Одна долгая ночь», а в семьдесят третьем в соавторстве с Яковом Длуголенским написал водевиль «Вокруг кувшина». В семьдесят пятом он, естественно, тоже не сидел сложа руки, ибо в следующем издательстве «Детская литература» выпустили в свет его повесть «Голова античной богини», а издательство «Советский писатель» «взрослую» книгу «Взрыв». Уже после смерти писателя «Детская литература» напечатала его повесть «Взгляни на небо», а через три года - оставшуюся в рукописи повесть «Костер в сосновом лесу».
Четырнадцать лет работы в литературе - четырнадцать напечатанных книг. А, кроме того, журнальные публикации, телеспектакли, передачи по радио. И никогда И.Л. Дворкин не замыкался в своем кабинете, священнодействуя у письменного стола. Да и трудно было представить его священнодействующим за таким столом в кабинете. По сути-то дела и кабинета не было: в последние годы была комната в коммунальной квартире на Невском проспекте, куда любили заглядывать, как говорится, на огонек его многочисленные друзья.
Он был молодой, обаятельный. Энергии его хватило бы на десятерых. Он и любимых героев своих книг зарядил этой энергией и обаянием. Своей жаждой все испытать, все увидеть, проехать, проплыть, протопать своими ногами. От Севера и до самого крайнего Юга тогдашней России. Так, он побывал в Термезе, на границе с Афганистаном и первым в нашей литературе коснулся темы наркотиков. Подчеркиваем - первым. Его повесть, посвященная запретной тогда в стране теме, была с купюрами сначала напечатана в журнале «Нева», а затем вошла в состав сборника «Взрыв». Называлась она «Восемь часов полета». После смерти писателя его друзья восстановили эти купюры и готовили его посмертный сборник, куда должны были войти и главы неоконченного романа. Издательство «Советский писатель» готовило эту книгу, но наступили постперестроечные времена, и сборник так и не увидел света...
Родился Илья Львович Дворкин в Таганроге, детство провел в Сухуми. Отец его был греком - но Илья взял себе фамилию отчима, который его воспитал. Он был предан людям, не предававшим его, и видимо, всегда чувствовал зов своей прародины...
Об Илье Дворкине и его книгах есть хорошая на сайте Ленинградской областной детской библиотеки. Добавлю к ней только отрывок из воспоминаний писателя Геннадия Черкашина:
"Когда я увидел его впервые, ему не было ещё и тридцати, но за ним уже крепко держалась слава популярного детского писателя. Популярность была настоящей - об этом свидетельствовали высказывания работников детских библиотек Ленинграда и области, а эти люди лучше других знают, какие книги и каких писателей пользуются наибольшим спросом.
Илья Дворкин обладал редким даром пересказывать в своих книгах то, что он зорко подмечал в жизни. Хорошо зная его жизнь, я легко узнавал опыт прожитых им лет. Этот его жизненный опыт вкраплялся в книги, как морская галька, которой художник выкладывает мозаику. Но иногда и я ошибался - и то, что мне представлялось как его биография, оказывалось выдумкой, а воспринятое как выдумка оказывалось его биографией, фактом. На эту удочку попадались многие. Некоторые из похождений Ильи обрастали затем легендами. Приведу только один пример.
Однажды на Ленинградском телевидении снимали телеспектакль по его повести для детей «Львы живут на пустыре». По сценарию его героиня должна была засунуть руку в пасть медведю. Медведи, взятые для съёмок, были дрессированные, и всё-таки...
Постановщик вызвал Илью на телевидение, предупредив его по телефону, что эту сцену автору следует немедленно переписать.
Илья появился в павильоне в разгар съёмки какого-то эпизода. Медведи в клетках находились тут же, привыкали к свету. На глазах у всего съёмочного коллектива автор сценария вынул из портфеля банку с мёдом, закатал рукав и руку обмакнул в мёд. Затем он подошёл к клетке, и потерявшие дар речи изумлённые зрители увидели, как рука писателя погрузилась в медвежью пасть.
Медведь облизал мёд и преданными глазами взглянул на Илью.
- Снимать надо так, верно, Миша?! - сказал Илья, спокойно опуская рукав и застёгивая манжет.
- Снимайте, сейчас же! - проговорила героиня. И съёмка прошла как по нотам.
- Как ты мог рискнуть? - спросил у него потом я, не зная, восхищаться ли его поступком или возмущаться.
- Это элементарно, - усмехаясь, отвечал он. - Неужели я тебе этого ещё не рассказывал?.. О том, как в детстве я сбежал из Сухуми с цирком-шапито?
И он стал рассказывать мне об этом своём приключении, о том, как повадился приходить в цирк во время его гастролей в городе своего детства Сухуми, как помогал служителям кормить животных и убирать за ними, как бежал с цирком, сочинив артистам с три короба, а они, пожалев сироту, взяли его с собой. Я слушал его рассказ и опять терзался - верить ему или подозревать, что весь этот рассказ просто его очередное сочинение.
Но оказывается, что так оно всё и было. Он уже три месяца гастролировал по Кавказу, с какими-то акробатическими номерами стал выходить на манеж, когда его опознал какой-то милиционер. Пришлось вернуться в дом и сесть за школьную парту. Пришлось нагонять пропущенное. Пришлось узнать, как тяжела рука его деда. Но зато все сухумские мальчишки смотрели на него с восхищением."
Напомню, что в сообществе показывали дебютную книгу Дворкина
Илья Дворкинфилософ, культуролог, исследователь в области академической иудаики, специалист по еврейскому образованию.
Дворкин Илья Саулович, родился в 1954, в Санкт-Петербурге (Ленинграде). Один из основоположников современной академической иудаики на русском языке. Руководитель образовательных проектов Центра Чейза, сотрудник Еврейского университета в Иерусалиме. Основная область интересов - мировая и еврейская философия. Возглавив в 1989 году Петербургский еврейский университет (ПЕУ), очень много сделал для создания при нем научно-методических центров по проблемам еврейского образования и исследоваию культурного наследия еврейской диаспоры. Будучи ректором ПЕУ, добивался его участия во множестве издательских, научноисследовательских и образовательных международных проектах. С 1998 года - почетный президент Петербургского еврейского университета. С этого же времени проживает в Иерусалиме. С 2001 по 2008 г. возглавлял Педагогическую программу по подготовке специалистов по еврейскому образованию в МГУ. В 2006 году стал одним из создателей системы лагерей "Самбатион", которые постепено переросли в академическое творческое сообщество. С тех пор является его основным координатором.
1990 "Существование" в призме двух языков. - Таргум N1, 1990.Обсудить
1994 Старое еврейское кладбище в Меджибоже - История евреев на Украине и в Белоруссии. СПб., 1994. Обсудить
1995 Герменевтика логоса и герменевтика текста. – Греки и евреи: диалог в поколениях. СПб., 1995. Обсудить
1995 Принципы историко-этнографического исследования диаспоры бухарских евреев.. – Евреи Средней Азии в прошлом и настоящем: экспедиции, исследования, публикации. СПб., 1995.Обсудить
2001 Катастрофа и возрождение. Этюды по еврейской истории. – Еврейское образование. 2001 N1. Обсудить
2002 Ты и Оно. По следам Бубера и Фрейда. – Вопросы философии, 2002, 2. Обсудить
2004 בתי העלמין הקראיים בליטא.- פעמים. (בהכנה לדפוס) (עם גולדה אחיעזר) Обсудить
2010 Еврейские местечки, города, общины в перспективе личной и семейной истории. М., 2010. Обсудить
2010 Еврейские классические тексты. Искусство перечитывания. М., 2010. Обсудить
2010 Еврейская культура в образах, символах и произведениях искусства. М., 2010. Обсудить
2010 Еврейская история. М., 2010. Обсудить
2013 На пути к философии диалога. - Толерантність та діалог в сучасному світі //Зб. наук. праць. Філософські діалогни’2013. – Киев, 2013. –стр. 112-171.
2013 Сущий и существующий. Преодоление метафизики у Когена, Хайдеггера и Левинаса. - JUDAICA PETROPOLITANA. ACADEMIC JOURNAL АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ № 1 СПб, 2013. - стр.155-173.
2014 Спуск к матерям. Поэтическая философия Франца Розенцвейга. Спуск к Матерям с Гегелем и Гете. Архэ вып. 7. М., 2014.
2015 Между пророчеством и чистым разумом. Как возможна еврейская философия. - JUDAICA PETROPOLITANA. Выпуск № 3 (2014 год). Стр. 10-33.
2016 Аналитическое введение в философию диалога. - Метафизика. Научный журнал. №4, 2016 – стр. 8-27.
2017 Франц Розенцвейг. Звезда избавления / Отв. ред. и сост. И. Дворкин; пер. с нем. яз. Е. Яндугановой. М.: Мосты культуры/Гешарим, 2017. – 544 с. (Franz Rosenzweig. Der Stern der Erlosung -russian translation)
2017 Огонь и лучи. Философия иудаизма и христианства в "Звезде избавления" Ф.Розенцвейга. - JUDAICA PETROPOLITANA. Выпуск № 6 (2016 год). Стр. 17-38.
2017 A mathematical road to liturgy. Religion and mathematics in Franz Rosenzweig’s philosophy. - JUDAICA PETROPOLITANA. Выпуск № 7 (2017 год). Стр. 70-80.
